Можно ли полностью вылечить рак груди?

Интервью с профессором Волченко Алексеем Анатольевичем — Можно ли полностью вылечить рак груди?

Ниже приведён разговор с ведущим маммологом-онкологом, доктором медицинских наук, профессором Волченко Алексеем Анатольевичем, реконструктивным и пластическим хирургом, в котором мы обсуждаем одну из самых волнующих тем: Можно ли полностью вылечить рак молочной железы?

— Профессор Волченко, зададим сразу главный вопрос: можно ли сказать, что рак груди излечим полностью?

Волченко: Спасибо за вопрос. В онкологии не принято говорить об «абсолютном исцелении» в каждом случае — мы оперируем такими понятиями, как общая выживаемость и безрецидивная выживаемость. Эти показатели измеряются в годах — 3, 5, 10, 15 лет — и в зависимости от типа опухоли, стадии, молекулярного профиля и адекватности терапии. Если пациент прожил, скажем, пять лет без рецидивов и без метастазов, мы говорим о пятилетней безрецидивной выживаемости.

— То есть это скорее статистика, чем гарантия?

Волченко: Да. Это не механический рубеж, но ориентир в практике. Статистика помогает нам оценивать эффективность методов лечения и прогноз для разных групп пациентов. Но каждый конкретный случай — всегда индивидуален.

— В вашем клиническом опыте бывают пациенты, которых вы условно можно назвать вылеченными?

Волченко: Да, безусловно. Даже у пациентов с Т3 или Т4 опухолями — при грамотной комплексной терапии (хирургия + химио-/лучевая терапия + таргетная или гормональная терапия) — многие живут долгие годы без признаков рецидива или прогрессии. Я видел такие случаи неоднократно. Это не значит, что мы говорим «излечен навсегда», но качество жизни и отсутствие болезни могут сохраняться десятки лет.

Что влияет на возможность «полного исцеления» и какие факторы определяющие?

• Стадия болезни в момент диагностики. Ранние стадии (Т1, Т2, без поражения лимфоузлов) чаще поддаются лечению.
• Молекулярный подтип опухоли. Например, HER2-положительный, трижды отрицательный или гормонозависимый — все они по-разному отвечают на терапию.
• Чувствительность опухоли к химио-, гормоно- и таргетной терапии.
• Полнота хирургического удаления и радикальность вмешательства.
• Качество и соблюдение адъювантных методов (химио, лучевая, иммунотерапия).
• Общее состояние организма, возраст, сопутствующие заболевания.
• Ранняя диагностика и мониторинг после лечения.

Волченко: Все эти факторы взаимодействуют. Если один из элементов не оптимален — риск рецидива выше.

Какова роль хирургии и реконструктивной пластики в лечении и восстановлении?

Волченко: Хирургическое удаление опухоли — краеугольный камень лечения, особенно при операбельных формах. Но часто важно сочетать это с реконструктивной пластикой, чтобы восстановить форму груди и качество жизни. Это особенно важно для психологического комфорта пациента. Иногда пластика выполняется одномоментно, иногда — в отдаленном периоде.

Когда опухоль удалена радикально и есть высокая вероятность остаточных микроочагов, мы прибегаем к адъювантной терапии. Если же хирургия была неполной, риск рецидива возрастает.

Как долго стоит ожидать эффект и можно ли говорить о «критическом пороге»?

Волченко: На практике первые 2–3 года после лечения — наиболее рискованные, когда возможны рецидивы или метастазы. Поэтому именно в этот период особенно важен мониторинг (КТ, МРТ, УЗИ, маммография, лабораторные исследования). Если проходит 5 лет без признаков болезни, риск рецидива существенно снижается.

Но я видел пациентов, у которых рецидив возникал на 7-8-10 году — особенно если опухоль имела агрессивные признаки. Поэтому строгого «крыша больше 5 лет — больше не будет» — нет. Мы используем понятие долгосрочного контроля.

Можно ли улучшить прогноз на излечение?

Волченко: Безусловно да. Вот ключевые моменты:

• Ранняя диагностика: скрининг, самообследование, маммография.
• Персонализированная терапия: таргетные препараты, гормональная терапия, иммунные модификаторы.
• Соблюдение режима лечения и адекватное наблюдение.
• Реабилитация, нутритивная поддержка, профилактика осложнений.
• Психологическая поддержка пациента и комплексный подход «врач + пациент».

Когда все звенья работают слаженно — шансы на длительную безрецидивную жизнь значительно выше.

Чего не стоит ожидать от врача и от системы?

Волченко: Не стоит ждать вот такого утверждения: «я вас навсегда вылечил» — это неэтично, потому что риск не исключён полностью. Не стоит полагаться только на чудодейственные методики без доказательной базы. И нельзя пренебрегать контрольными обследованиями, особенно в первые годы после лечения.

Подводя итог: как ответить на вопрос — можно ли полностью вылечить рак груди?

Волченко: Ответ будет таким: при благоприятном сочетании факторов — стадии, чувствительности опухоли, полноты лечения — можно достичь состояния длительной безрецидивной выживаемости, фактически сравнимой с «контролем болезни». Это и есть цель современного лечения. Но мы не говорим об абсолютной гарантии — каждую пациентку мы рассматриваем индивидуально.

Моя надежда и моя задача как врача — сделать всё, чтобы каждая женщина получила максимально возможный шанс на долгую, качественную жизнь без рецидивов. Я видел случаи, когда пациенты живут 10, 15, 20 лет после диагноза, и это — настоящее достижение. Главное — вовремя обратиться, пройти правильные обследования, довериться специалистам и не терять надежду.

Спасибо вам за этот диалог и за возможность разъяснить такую важную тему.